В Москве Зубко наездами. Останавливается в гостинице, советские корни которой провоцируют на эпитеты. Ныне аккуратной, впрочем, и необременительной для кошелька. 1900 рублей в сутки разве бремя? Экипирован в серьезную форму с клубной эмблемой. Рабочий график — выезды, тренировки, работа над физикой и немножко тактикой. «Амкал» для него сейчас — большой футбол. А действительно большой — в воспоминаниях, которые крепки и цветасты.
- — о Садырине
- — Горюнове
- — серной кислоте
- — недопонимании с Бышовцем
- — добром Мутко
- — карцере
- — Чапаеве
— Зачем вы «Амкалу», понятно. Зачем вам «Амкал»?
— Поступило предложение от ребят. После «Коломны» остался без работы, решил попробовать. У них не было профессионального тренера, хотели какой-то новизны. Встретились, обсудили, приступил.
— Основатель клуба German El Classico сам на вас вышел?
— Сергей Шаюнов, который играл у меня в «Коломне», а сейчас помощник в «Амкале», знает Германа лет десять. В Бронницах в интернате вместе учились, плотно общались. Сергей предложил, Герман сказал: «О’кей, надо встретиться». Поговорили минут пятнадцать, провел пару тренировок, сыграли шоу-матч по пляжному футболу. Ребятам понравилось, решили сотрудничать дальше.
— Как работается в условиях, когда президент клуба и игрок — одно лицо?
— Президент «Амкала» — болельщики, такова наша идеология. Но все серьезные решения принимает Герман.
— Влияет на состав?
— Нет, конечно. Всегда исходим из возможностей наших ребят и соперника. По большинству футбольных процессов «Амкал» близок к команде ПФЛ, хотя тренируемся реже — два-три раза в неделю. На выходных игра. Времени глубоко погрузиться в теорию не хватает, пытаемся в одну тренировку вместить все. С другой стороны, нет четкого календаря, играем по договоренности. Выезжали в Калугу, Минск, Штуттгарт, Ростов, получаем массу предложений сыграть в Омске, Екатеринбурге, Мурманске, Казахстане, Азербайджане, на Дальнем Востоке — везде! Это хорошо для маркетинга нашего спонсора, крупнейшего мирового экипировщика.
— В больших командах всегда есть обиженные непопаданием в состав. Как у вас?
— Не то что обиженные, а недовольные игровым временем. Но все зависит от игровых качеств. Можно было договориться: результат побоку, на поле выходят самые медийные. Но болельщикам нужны победы, а играем мы для них. Побеждаем — и даже те, кто играет реже, испытывают бурю эмоций. А уж если все решается в концовке, творится что-то невероятное. И не показное. Ребятам по 25 лет, но не забивали пенальти — плакали.
— То есть «Зубко — не мой тренер» вам пока не говорили?
— Тренер не может быть идеальным для всех. Исхожу всегда из объективных моментов. Забил парень, к примеру, два, но пропустил тренировки на следующей неделе — не факт, что попадет в состав. Хотя причины чаще всего уважительные. У ребят съемки, «челленджи». Компьютер много времени отнимает, они же «фиферы». Число замен не ограничено, так что поиграть успевают все. Но цель — результат.
— До вас «Амкал» тренировал отец блоггера Нечая. Его уход — тонкий момент?
— Не в курсе деталей. Общался с папой Артема, он ездил с нами на несколько матчей, мог что-то подсказать. Негатива не ощутил.
— Какая у вас тренерская категория?
— А.
— Насколько интересно работать с непрофессионалами? Даже в ПФЛ, где вы тренировали, людей не надо учить азам. А здесь наверняка приходится.
— Любители есть любители. У кого-то лишний вес, кто-то ногу не так ставит. Но желания и стремления у них точно не отнять. В Калуге была жара под сорок — вытащили матч на зубах. Сравняли счет на последних секундах, победили по пенальти. Если думать на перспективу, нужно тренироваться каждый день и усиливать состав, но пока задача играть так, чтобы нравиться болельщикам.
— Кто в «Амкале» самый молодой и самый «пожилой»?
— Молодой — Felix, еще в школе учится, в 11 классе. Возрастной, наверное, Андрей Сибскана, ему 35.
— А самые мастеровитые?
— Герман, Витя Блатов, Антон Chuzhoy, Ильхан, Сибскана, Антон Клен. Ребята занимались футболом, что-то не сложилось, реализовались в другом.
— Что мешает позвать профессионального футболиста, завести ему бложик и выпустить за «Амкал»?
— На определенные матчи действительно усиливаемся. Не хочется получать по 6-7 мячей от людей из второго дивизиона или дублеров премьер-лиги. Понятно, что за счет командных скоростей они нас загоняют. Поэтому в Германии, допустим, играл Сергей Шаюнов. Помогает Никита Данченков, работающий судьей на матчах ПФЛ. Это не подставки, а поддержка соревновательности. Болельщикам не нужен футбол в одну калитку.
— У вас самого какие отношения с блоггерством?
— Во-первых, не пробовал, во-вторых, не мое, наверное. Нас снимают на каждой тренировке и в каждой игре — вполне хватает.
— То, чем занимаетесь, ближе к спорту или шоу-бизнесу?
— Посредине. В шоу все-таки результат не главное. Там можно сыграть 7:7 и сказать: «Победила дружба». А у нас и скорости есть, и подкаты, и до стычек доходило в некоторых встречах. Недаром «Матч! Страна» и «Матч Премьер» показали две наших игры. В одной из них, кстати, победили комментаторов «Матч ТВ».
— Богатый автобус в цветах «Амкала» — собственность клуба?
— Спонсор предоставляет. Причем на каждый выезд на бортах появляется новый слоган. На дальние матчи кто-то добирается на поезде, кто-то на самолете, но билеты нам компенсируют.
— При этом работаете вы бесплатно. Как так?
— Взаимовыгодные отношения. Речь о деньгах на данный момент не идет.
— В чем ваша выгода?
— Реклама в блогах моей школы футбольного развития.
— Что за учреждение?
— Арендуем залы в разных районах Москвы, работаем с детьми от 4 до 16 лет, прививаем любовь к футболу и здоровому образу жизни. Тренеров пока четверо, дальше видно будет.
— У вас нет только зарплаты или премиальных тоже?
— Не знаю, как у ребят, а я ничего не получаю.
— Что жена говорит?
— Поддерживает. Понимает, что нахожусь на виду, проверяю какие-то наработки в тренировочном процессе — позже могут пригодиться. К съемкам потихоньку привыкаю. Сейчас у меня и «Амкала» в какой-то степени пробный период. Если отношения сложатся, в следующем году можно ставить вопрос о закреплении статуса.
— Бутсами швыряетесь в раздевалке?
— Нет, однако голос пару раз повышал. Команда старается все слушать и выполнять, но техники и игрового мышления объективно не хватает. Исправить за короткий период нереально, до автоматизма далеко, хотя какие-то построения и перемещения начинают получаться, проглядывают неплохие кусочки комбинаций. Схему практикуем одну — 4-2-3-1. Если давать разные, это собьет их с толку. Ребятам занятия нравятся, по крайней мере они так говорят.
— Матом запрещаете ругаться?
— А как? Если посмотрите блоггерские ролики, без мата там не обходится.
— Даже в трансляции на федеральном канале ругались?
— Вот там нет. Перед матчем телевизионщики предупредили: «Прямой эфир, давайте без этого дела».
— Оказывается, могут, когда захотят. Не возникает ощущения, что карьера сделала петлю и занесла вас в нечто среднее между детским садом и сумасшедшим домом?
— Покинуть «Коломну» — не моя идея: вторая часть чемпионата не удовлетворила руководство клуба. Но и «Амкал» — тоже футбол. За нами следят, за нас болеют, работаем в Москве. Почему нет?
— Если завтра позовет «Ювентус», «Амкал» отпустит?
— У нас нет контрактных отношений, так что рассчитываю на понимание (улыбается).
Смотреть на YouTube— В Москве вы квартируете в скромной гостинице. А живете где?
— В Петрозаводске. Сейчас вот закончим сезон с «Амкалом», сяду на поезд и поеду в Карелию.
— Играли в Питере, Волгограде, Краснодаре. Не накопили на квартиру?
— Накопил, но продал. Мы с женой оба петрозаводские, там мама живет, которую в ее годы проблематично оторвать от корней. Да и не хочет она.
— В футбольном плане Петрозаводск — обочина?
— Больной вопрос. Вроде столица региона, в котором команда минимум второй лиги, уверен, должна быть. Но ее нет. Хотя до середины 90-х в Петрозаводске существовал профессиональный футбол, у нас играли Семак, Аюпов, Панферов, я начинал. Теперь, наверное, не хватает финансирования, усилий властей, еще чего-то. Обочина — злое слово, но сейчас Карелия в стороне, не поспоришь. Есть школа, в которой занимается 800 детей. Есть легендарный 15-тысячный стадион, построенный в 1984-м и находящийся в полуаварийном состоянии. Постелили новое искусственное поле, еще одно есть у футбольной школы, но на 300-тысячный город этого мало. Почему в северном регионе не построить многофункциональный манеж? Был бы заполнен!
Взять соседей-финнов. Про Россию говорят — нефутбольная страна, а Финляндия какая? Ни одного участия в чемпионатах мира и Европы, но в каждой деревне — по два футбольных поля, манеж, корты и залы. В Хельсинки есть дворец, где на первом этаже, условно, легкоатлеты, на втором гимнасты, на третьем борцы и штангисты, на четвертом полноразмерное футбольное поле. По выходным все забито, вот она — массовость. А в Петрозаводске, где любят футбол, — два газона без подогрева.
Когда играл в «Зените», мы из нашей футбольной страны выезжали на сборы в Финляндию. Потому что там можно было играть зимой в бутсах, пусть и на гаревом поле, а у нас нет. У финнов были специальные штаны ниже колена, чтобы делать подкаты в мороз. А мы в обычных трусах катились, сдирали себе все. Но в России и такого не смогли бы — на полях лежал лед.
— На биатлон в соседний Йоэнсуу, он же Контиолахти, ездили когда-нибудь?
— Народ, знаю, активно посещает, а я в детстве приезжал на турнир с футбольной школой. Кстати, о зимних видах. В Сортавале построили трамплины, с которых можно прыгать летом. А футбольного сооружения, где можно заниматься зимой, нет. Парадокс.
— Зато природа у вас там…
— Не отнять. Реки, скалы, лесные озерца — ламбушки. Без рыбы точно не останешься, да и просто пикник там — отдых потрясающий.
— Знали судью Петтая?
— Дружили. Учились и играли вместе в петрозаводском «Спартаке», Володя на год старше. На свадьбе у меня был.
— Как узнали о его гибели в авиакатастрофе?
— Играл за «Ротор», спал на базе. Вдруг — настойчивый стук в дверь, еще до подъема. Доктор пришел, рассказал. Я сразу после игры отпросился у тренеров и улетел на похороны. Жена Володи теперь проводит ежегодный турнир его памяти, судейское сообщество не забывает, помогает семье.
— На ваше отношение к самолетам трагедия повлияла?
— Я к ним и раньше относился без любви. Если есть возможность, всегда выберу поезд или машину.
— Даже с учетом качества карельских дорог?
— Уже сделали нормальные. Не все, но до Питера и на Финляндию точно. Строят и в сторону Вологды федеральную трассу. С 90-ми ситуацию не сравнить, власть многое делает для региона. Вот бы еще на футбол внимание обратила. Или хотя бы на манеж, где можно круглый год играть 11 на 11.
— Правда, что Павел Садырин лично приехал к вам домой, чтобы убедить перейти из «Смены-Сатурн» в «Зенит»?
— Так и было. В игре шипами разорвали ногу, лежу в больнице. Приезжает Виктор Сидоров, исполнительный директор «Зенита»: «Садырин принимает команду, хочет видеть тебя в составе». — «Знаю Садырина, очень уважаю, он для меня космос. Но как бы с ним лично поговорить перед принятием решения?» Для игроков такие моменты важны: когда сам видишь интерес тренера, уверенности намного больше.
Через время сижу дома, родители тоже в моей съемной квартире, как раз приехали навестить. Звонок на домашний: «Подъезжаем, какой этаж?» Я в шоке. Спускаюсь, они втроем: Садырин, Сидоров и селекционер Степан Крисевич. Сели в лифт, Садырин шутит: «Записывай, Виктор Иваныч: Зубко первому в клубе выделяем квартиру с машиной и даем высочайшую зарплату». Отец открыл дверь — и едва снова не закрыл, настолько не поверил глазам. Садырин на пороге! Поговорили совсем коротко, финансов даже не касались. Такая заинтересованность тренера оказалась для меня важней всего.
— Анатолий Бышовец вас дома не навещал?
— Вот этого точно не было. И не хотелось бы.
— Конфликтовали?
— Зенитовская молодежь сочла, что с Садыриным поступили неправильно, уволив из «Зенита». Я до сих пор так считаю. Написали письмо. А меня как раз приглашал «Ротор», решил уходить. На этой почве перекинулись с Бышовцем парой слов.
— И все-таки ушли.
— Виталий Мутко отговаривал, но к нему никаких претензий. Он меня потом дважды пытался вернуть, при Петржеле и при Давыдове. А Садырин хотел забрать из «Ротора» в ЦСКА, но в Волгограде не отпустили.
— 45 тысяч долларов за квартиру, полученные в «Зените», сами вернули или Виталий Леонтьич намекнул?
— Он был бы рад, чтобы я остался вместе с еще некупленной квартирой. Но не могу так. Раз ухожу, все вернул.
— На какую квартиру в Питере хватило бы 45 тысяч долларов в 96-м?
— На хорошую «трешку» — вполне. Пусть и не новую.
— Не жалели потом о переходе?
— «Ротор» играл в еврокубках, боролся за чемпионство со «Спартаком». Для меня переход был однозначным шагом вперед.
— Боролись — но ни разу не обошли «Спартак».
— Сами виноваты. В 97-м сыграли на финише вничью с «Тюменью» и «Торпедо», иначе за тур до конца стали бы чемпионами. Подошли к последнему матчу со «Спартаком», потеряв право на ничью. Нас устраивала только победа, в психологическом плане это давило. А «Спартак», наоборот, раскрепостился. Проиграли 0:2.
— Убитые были?
— Не то слово. В раздевалке стояла гробовая тишина, поднялись в кабинет к Владимиру Горюнову, где Виктор Прокопенко пытался нас как-то успокоить, — бесполезно. Некоторые плакали. Понимали, что такого шанса может больше не быть. Его и не было.
— У вас и в «Зените» со «Спартаком» не сложилось, когда допустили команду Ярцева к золотому матчу сезона-1996.
— Играл в той встрече. Роме Березовскому потом досталось за два пропущенных. Однако Хапов пропустил почти такой же за «Аланию», проигравшую золото. И его обвинять? Болельщикам со стороны много чего казалось, но доказательств не было и нет.
— Кто скомандовал «Ротору» покинуть поле во Владикавказе посреди матча в 99-м?
— Выбежал Рохус Шох: «Уходим». До этого судья отменил наш чистый гол и назначил левый пенальти в наши ворота. Нынешним экспертам показать, удивятся, настолько все явно. Пагаев руками валит Борзенкова на себя — и он же пострадавший.
— Там ведь еще судью меняли?
— Сергею Анохину, сказали, стало очень плохо. На второй тайм вышел помощник Савчук, он и насудил. А Анохина на следующий день журналисты встретили в аэропорту с сигаретой. Отпустило сердце, видимо.
— Уехали со стадиона спокойно?
— Ждали в раздевалке, пока не разойдутся болельщики, но камни в автобус все равно полетели.
— С тех пор меньше этого стало в российском футболе?
— Камнями не кидаются.
— Я про судейство.
— Тяжелый вопрос.
— Не хотите осложнять дальнейшую карьеру?
— Понимаете, есть человеческий фактор: не увидел, не понял, ошибся. И есть большое психологическое давление на судей, которого они иной раз не выдерживают. Не хочу говорить о предвзятости, просто существует разная трактовка одинаковых моментов, а это порождает слухи. Тот же VAR одни применяют, другие нет. Почему? Кто-то же должен подсказывать судье, если он не увидел. Остановите матч, посмотрите повтор, в чем проблема? В чемпионате Германии однажды минут семь сыграли после спорного эпизода, потом стоп — просмотр и пенальти. Это лучше, чем не заметить нарушение в штрафной.
— А чем наши судьи на VAR отличаются от арбитров в поле в плане бэкграунда и отношений с клубами?
— Условия для их нормальной работы созданы. А почему этого не происходит, надо спросить у судейских руководителей. В матче «Зенит» — ЦСКА у арбитра были все основания для удаления, однако наказания не последовало. Потому и рассматриваем любую ошибку с позиций предвзятости. Замкнутый круг: подозреваем, потому что плохо судят, а плохо судят, потому что подозреваем.
— Чем запомнился Владимир Горюнов, хозяин «Ротора»?
— Вывозил команду в детские дома. И однажды в тюрьму. Провели, показали, как содержатся заключенные, потом была встреча в зале часа на полтора с неравнодушными вопросами. Возле помещения для особо провинившихся Горюнов сказал начальнику тюрьмы: «Завтра у нас матч, если выиграем, переведешь их в обычные камеры?» Согласился.
— Выиграли?
— Да, но как там в тюрьме сложилось, не знаю. Помню, пока были на зоне, как раз Веретенников из сборной позвонил: «Дэн, ты где?» — «В тюрьме». — «Что?!» Горюнов многое сделал для клуба, очень оберегал футболистов. Но и спад «Ротора» — тоже Горюнов. Что-то надломилось. Он такой человек, для которого есть два мнения — его и неправильное. Наверное, можно было гибче себя повести в определенных моментах.
— Например?
— Всего не знаю, но в видеоблоге «Красава» недавно видел интервью с Есиповым, которого звала «Аталанта». Цена на него была, к примеру, миллион. Итальянцы согласились. Наутро — два миллиона. Снова согласие. Через день три. А затем: «Футболист не продается». При этом Горюнов — человек широкой души. Раздавал квартиры, машины. Мог после удачного матча подвести, отдать ключи: «Забирай». Что привело «Ротор» к 10-месячным задержкам зарплаты, знает только он. Мы пытались прояснить обстановку. Слышали: «Вот-вот появятся спонсоры». И по нолям. В клуб уже завезли атрибутику «Трубной металлургической компании» из Екатеринбурга. Спрашивал спустя время президента «Урала» Григория Иванова, он подтвердил: контракт был почти подписан. Но снова не сложилось.
— Вы были в команде в 1998-м, когда двухлетней дочери Веретенникова плеснули в лицо серной кислотой?
— Олег позвонил, сказал, что произошло несчастье. Попросил привезти в больницу жену. Я съездил за Ларисой, она осталась, а мы с Олегом полтора часа кружили по городу, надеясь опознать нападавшего. Давайте на этом закроем тему, очень тяжело вспоминать.
— Понимаете, что происходит в Волгограде со школой Слуцкого?
— Необъяснимые для меня вещи. Говорят одно, делают другое, ссылаются на третье. Только у нас, наверное, футболом могут руководить люди, никогда им не занимавшиеся или представлявшие другой вида спорта. Футболистов, командующих легкоатлетами, хоккеистами, гребцами можете представить? Мне трудно вспомнить примеры, хотя в футболе бывшие футболисты часто достигают больших успехов как чиновники. Почему так происходит? Не знаю.
— Вы стали лучшим бомбардиром «Кубани» в 2008-м, помогли ей подняться из ФНЛ в РФПЛ. И не получили предложения продлить контракт. Сейчас у вас есть ответ, почему?
— По-прежнему нет. Не рассчитывал на стартовый состав, был готов играть по 20-30 минут. Все-таки забил в сезоне 18 мячей, дайте же насладиться премьер-лигой! Но нет, спортивный директор Сергей Доронченко объявил, что команде не подхожу. Сильно удивил таким решением. Тем более что в «Тереке» за год до этого было то же самое.
— А что тренер Сергей Овчинников?
— Отправил к руководству. А руководство — к тренеру.
— Чем запомнился казахстанский «Атырау», в который перешли из «Кубани»?
— Бывший Гурьев, река Урал. Показали место, где ее Чапаев переплывал. Я выиграл Кубок Казахстана, забил один из самых красивых своих голов, в падении через себя. А приглашал меня Антон Шох. Сыграли первый матч в чемпионате — уступали 1:3, закончили 3:3. По дороге в раздевалку Антон позвал доктора. Пошел на пресс-конференцию — и упал, сердечный приступ. Долго ждали «скорую». Приехала без дефибриллятора, спасти Антона не удалось. Я набрался смелости, позвонил его брату Рохусу, сообщил. Очень тяжелый момент.
Предлагали остаться в Казахстане, где почти все устраивало. Взял паузу, съездил домой. Звонят: «Федерация футбола запретила подписывать контракты легионерам старше 30». У кого соглашения действовали, те остались. Как Титов с Тихоновым, имевшие двухлетние контракты. А у меня был однолетний, новый подписать не успел. Поехал играть в «Урал».
Читайте также:
- «Лицо попроще!» Тренеров бесит судейство в РПЛ, и они не молчат
- Слухи о возвращении Акинфеева — самый опасный сюжет для сборной. Колонка Романа Трушечкина
- 3 футболиста, которые могли бы усилить сборную и помочь решить ее проблемы. Но Черчесов их не вызвал
* Соцсеть, признанная в России экстремистской
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
